Наваринское сражение
20 октября 1827 года русский флот с союзниками разгромил турецкий флот в Наваринском морском сражении у берегов Греции. Русские не потеряли ни одного корабля. Потери турецкого флота составили 60 кораблей. Один только флагман русской эскадры «Азов» уничтожил 5 турецких кораблей.
В НАВАРИНСКОЙ БУХТЕ ИОНИЧЕСКОГО МОРЯ
8 (20) октября 1827 г. в Наваринской бухте Ионического моря произошло морское сражение между флотом союзников (России, Англии и Франции) и турецко-египетским флотом.
После того как Турция отказалась выполнить требования Лондонской конвенции 1827 г. о предоставлении Греции автономии, соединённая эскадра России, Англии и Франции под командованием старшего в чине английского вице-адмирала Э. Кодрингтона подошла к Наваринской бухте, где находился турецко-египетский флот под командованием Мухаррем-бея.
Английская эскадра состояла из 3 линейных кораблей, 3 фрегатов, шлюпа, 4 бригов и тендера (всего 472 орудия). Командовал английской эскадрой вице-адмирал Э. Кодрингтон. Во французской эскадре контр-адмирала А. де-Риньи находилось 3 линейных корабля, 2 фрегата, бриг и шхуна (362 орудия). Под командованием российского контр-адмирала Л. П. Гейдена было 4 линейных корабля и 4 фрегата (466 орудия). Всего же объединённый флот насчитывал 10 линейных кораблей, 9 фрегатов и 7 мелких кораблей и около 1 тыс. 300 орудий.
Турецко-египетский флот насчитывал 3 линейных корабля, 5 двухдечных 64-пушечных фрегатов, 18 фрегатов, 42 корвета, 15 бригов и 6 брандеров (всего по разным источникам от 2,1 тыс. до 2,6 тыс. орудий). Вход в бухту с двух сторон простреливался 165 орудиями береговых батарей, расположенных в Наваринской крепости и на острове Сфактерия. Главнокомандующим турецко-египетскими войсками и флотом был Ибрахим-паша.
8 (20) октября 1827 г. союзные эскадры стали входить в бухту кильватерной колонной и занимать места согласно принятой ранее диспозиции. Как только корабли английской эскадры стали опускать якоря, турки открыли по ним беглый ружейный огонь и убили английского офицера-парламентера, направлявшегося на переговоры с турецким адмиралом. В это же время с египетского корвета был произведён первый пушечный выстрел по французскому флагманскому кораблю «Сирена», а крепостные батареи открыли перекрёстный огонь по флагманскому кораблю русской эскадры «Азов», проходившему во главе отряда через узкий пролив в Наваринскую бухту.
В течение 4 часов длилась ожесточённая схватка на короткой дистанции, во время которой союзные эскадры действовали в полном единодушии, оказывая друг другу взаимную поддержку. Турецко-египетский флот был полностью уничтожен. Наиболее решительно и искусно действовала русская эскадра под командованием контр-адмирала Гейдена, разгромившая весь центр и правый фланг неприятельского флота. Она приняла на себя главный удар противника и уничтожила большую часть его кораблей. Потери турецко-египетского флота составили более 60 кораблей и судов, в том числе 3 линейных корабля, 9 фрегатов, 24 корвета, 14 бригов. Потери только убитыми и утонувшими составили более 7 тыс. человек. Ночью турки сами сожгли почти все свои оставшиеся суда. Союзники не потеряли ни одного корабля. Их потери убитыми и ранеными составили около 800 человек.
В бою особенно отличился русский флагманский корабль «Азов» под командованием капитана 1-го ранга М. П. Лазарева. «Азов» потопил 2 фрегата и корвет, сжёг 60-пушечный фрегат под флагом Тахир-паши, заставил выброситься на мель 80-пушечный корабль, а затем вместе с англичанами уничтожил турецкий флагман.
За боевые подвиги линейному кораблю «Азов» впервые в русском флоте был присвоен кормовой Георгиевский флаг и вымпел. Его командир, капитан I ранга М. П. Лазарев, был произведён в контр-адмиралы. Контр-адмирал Л. П. Гейден стал вице-адмиралом, кавалером ордена Святого Георгия 3-й степени, французского ордена Святого Людовика и английского ордена Бани. Большинство офицеров русской эскадры получили русские, английские и французские ордена и повышение в звании.
УЛЬТИМАТУМ ИБРАГИМ-ПАШЕ
Ваша Светлость!
По слухам, какие до нас со всех стран доходят, и по достоверным сведениям узнаем мы, что многочисленные отряды вашей армии разсеялись в разных направлениях по западной части Мореи, опустошают оную, жгут, истребляют, исторгают с кореньями деревья, виноградники, всякие произрастения и, одним словом, наперерыв спешат превратить страну сию в совершенную пустыню.
Сверх сего известились мы, что против округов Майны приготовлена экспедиция и что туда двинулись некоторые войска.
Все сии необыкновенно насильственные действия происходят, можно сказать, в глазах наших и в нарушение перемирия, которое Ваша Светлость обязались честным словом соблюдать ненарушимо до возвращения ваших курьеров. В нарушение такого перемирия, в силу которого позволено флоту вашему 26 числа последнего сентября обратный вход в Наварин.
Нижеподписавшиеся находятся в прискорбной необходимости объявить вам ныне, что таковой с вашей стороны поступок и столь удивительное нарушение ваших обещаний поставляют вас, Милостивый Государь, вне законов народных и вне существующих трактатов между высокими дворами союзников и Оттоманскою Портою. К сему же нижеподписавшиеся присовокупляют, что производимые в сие самое время, по повелению вашему, опустошения совершенно противными пользам вашего Государя, который по причине сих опустошений может потерять существенные выгоды, доставляемые ему над Грециею Лондонским трактатом. Нижеподписавшиеся требуют от Вашей Светлости представление решительного и скорого ответа и поставляют вам на вид неминуемые следствия вашего отказа или уклонения.
вице-адмирал Э.Кодрингтон,
контр-адмирал граф Гейден,
контр-адмирал Шавалье де Риньи
ГЕРОИ «АЗОВА»
В Наваринском сражении линейный корабль «Азов» вел тяжелый бой одновременно с пятью неприятельскими [кораблями. Вот как описывал его контр-адмирал Л. П. Гейден в рапорте Николаю I: «…Корабль же «Азов»… тогда как сам окружен был неприятелем, много помог английскому адмиралу, который сражался с 80-пушсчным кораблем, имевшим флаг Мухарем-бея, ибо когда сей последний по причине перебитого у него шпринга повернулся к «Азову» кормой, то 14 орудий немедленно были на сей предмет отделены с левой стороны и действовали около получаса с таким успехом, что разбили ему, так сказать, всю корму, и когда в констапельской и каюте оного возник пожар и народ употреблял все усилия, чтобы погасить оный, то сильный же картечный огонь с «Азова» уничтожил сие намерение их, через что неприятельский корабль вскоре обнялся пламенем и, наконец, взорван был на воздух…
К чести капитана Лазарева я должен всеподданнейше присовокупить, что строгая дисциплина, ежедневные учения по пушкам и порядок, в коем служители всегда содержались, были причиной, и чему я совершенно обязан, что корабль «Азов» действовал с таким успехом в поражении и истреблении неприятеля. Он сильным своим огнем потопил 2 огромных фрегата и корвет, сбил 80-пушечный корабль, который бросило на мель и напоследок был взорван, истребил двухдечный фрегат, на коем главнокомандующий турецкого флота Тахир-паша имел свой флаг и который на другой день сгорел, имев, по признанию самого паши, из 600 человек своей команды до 500 убитых и раненных».
О том, как вел себя в бою М. П. Лазарев, П. С. Нахимов в письме своему другу Михаилу Рейнеке писал: «Я до сих пор не знаю цены нашему капитану. Надобно было на него смотреть во время сражения, с каким благоразумием, с каким хладнокровием он везде распоряжался. Но у меня не хватает слов описать все его похвальные дела, и я смело уверен, что русский флот не имел подобного капитана».
На «Азове» во время битвы проявили себя будущие флотоводцы: лейтенант Нахимов, мичман Корнилов, гардемарин Истомин.
Золотарев В. А., Козлов И. А. Три столетия Российского флота, XIX — начало XX века. М., 2004 http://militera.lib.ru/h/zolotarev_kozlov2/08.html
ПОСЛЕ МОЛЕБНА ЛЮДЯМ ДАЛИ ПО ЧАРКЕ РОМА
Ровно в 6 часов у нас пробили отбой, и, возблагодарив в душе всевышнего за дарованную славную победу и сохранение от разрушительного пламени, спустился я в кубрик посмотреть на раненого брата. Благодаря Бога, рана его не опасна. Там священник читал отходную по умершим, доктор резал ногу раненому, пьяный… кричал «ура», а секретарь суетился около больных. Обрадовав раненых и бывших в крюйт-камере весточкой о совершенной победе, побежал я на ют. Было уже темно. Прекрасный вечер, совершенный штиль, и ничто не омрачало ясного неба в то время, как такие ужасы совершались вокруг пас. Офицеры, собравшись, целовались как братья, и радость увидать всех целыми была безмерная. Всякий наскоро рассказывал, что случилось у него в отряде во время боя; что же касается до меня, то вообще в этот день я был очень счастлив и не могу описать того чувства, которое владело мною. Меня особенно осчастливили наши бравые матросы, дравшиеся с мужеством, превышающим всякое выражение, и поражавшие тою доверенностью, которую они показывали к своим офицерам.
В половине 7-го часа офицер от графа Гейдена приехал на корабль поздравить капитана и офицеров с победою и поблагодарить от имени адмирала за скорое занятие места и славное действие орудиями. Корабль «Азов» очень много потерял людей и потерпел в своем корпусе. У нас также довольно убитых и раненых.
После молебна людям дали по чарке рома, приказали стать по пушкам, где они, поев сухарей, легли спать, оставив у каждого орудия по два часовых. Офицеры же, собравшись у капитана, были очень рады, найдя там спасенное жаркое, и провели очень приятно с час времени за веселым ужином. Капитан разделил нас на две смены, поручив начальство каждой из них штаб-офицеру, который и должен был заботиться о приведении корабля в порядок и о содержании караула. Я вступил в первую смену до полуночи, другие пошли отдохнуть у своих пушек. Мы же, осмотрев часовых, собрались на юте любоваться необыкновенным и величественным зрелищем. На всех кораблях соединенного флота осветили батареи, беспрестанные объезды у бороздили бухту и вызывали самые разнообразные оклики часовых. «Кто гребеть?» — кричали у нас… кричали французы… на английских кораблях. Все это мешалось с ружейными выстрелами и по временам заглушалось залпами пылающих турецких судов или громовыми раскатами внезапного взрыва. Все эти звуки, не умолкая, переливались в горах, освещенных ярким пламенем догорающих неприятельских кораблей, разбросанных по отмелям у берегов и отраженных в тихих водах залива, наполненных убитыми и утопающими, искавшими неверного спасения на плавающих обломках разбитых кораблей. В продолжение моей вахты, с 7-ми часов вечера до 12-ти, последовали один после другого 7 взрывов. Турки в отчаянии сами зажигали свои суда. В этих случаях каждый раз пожар примерно распространялся по всему судну, от чрезмерной жары раскалявшиеся пушки стреляли сами собою, и вскоре затем следовал взрыв. Все, что было выше крюйт-камеры, поднималось на воздух, остальное оставалось догорать на воде.
Автор записок, Александр Петрович Рыкачев, в 1816 г., в тринадцатилетнем возрасте, имея отличную подготовку, поступил в Морской кадетский корпус и сразу же был зачислен в гардемарины. В 1827 г. в звании лейтенанта (на корабле «Гангут») участвовал в Наваринском сражении. За проявленный героизм был награжден орденом Св. Владимира 4-й степени с бантом. 1877 г. в Кронштадте вышло посмертное издание записок А. П. Рыкачева
ПОСТСКРИПТУМ
На представлении Кодрингтона к ордену Виктории — не наградить его было нельзя, учитывая громадный международный резонанс этой битвы, — английский король написал: «Заслуживает веревки, но я вынужден дать ему ленту». В планы правительства Великобритании совсем не входило полное уничтожение турецкого флота. Когда ликующая общественность успокоилась, Кодрингтона тихо отправили в отставку.
Источник информации: https://histrf.ru/lenta-vremeni/event/view/navarinskoie-srazhieniie
